Трансгендер в армии: откровенная история сержанта Ортеги

Каково открытому трансгендеру служить в армии США? И что если весь мир знает, кто ты такой? Откровения сержанта Шейна Ортеги.

The Advocate

 Сержант Ортега просыпается и выключает будильник в одно и то же время каждый рабочий день.

Он принимает душ, смотрит в зеркало и аккуратно сбривает легкую щетину. Затем возвращается в спальню, надевает чистую форму, выходит на улицу и идет в военный офис, где он работает в отделе кадров с тех пор, как его отстранили от военной службы — временно, с прошлого лета.

Сержат Ортега никогда не опаздывает. Никогда не отлынивает. Он не берет внеочередные выходные. У него нет на это права, потому что он — один из первых открытых трансгендеров, служащих в армии США, и мир пристально следит за ним.

«Сейчас я должен быть идеальным во всем», — рассказывает 28-летний бывший командир экипажа вертолета. Свою речь он сопровождает легкими усмешками, которые повторяются много раз на протяжении нашего 40-минутного разговора. «Мне нельзя превышать скорость. Я не могу опаздывать. Я не могу забывать о бритье и на день. Я должен быть абсолютно идеален».

«Не думаю, что кто-то понимает, насколько идеальным мне приходится быть. Но я знаю, что это мой крест. Это решение было осознанным. Мне очень некомфортно, если честно. Но если бы я этого не сделал, я бы никому не помог».

Он имеет ввиду людей, которые служили в армии как и он, но у которых не хватило духу совершить камин-аут. «А что я могу поделать?» — восклицает Ортега. «Остается только рисковать дальше».

В прошлом месяце Ортега рискнул и высказался в издании Washington Post против регламента армии США, который запрещает служить трансгендерам, тем самым став самой публичной персоной среди солдат-трансов.

Это было обдуманное решение, хотя и спорное, потому что таким образом он поставил под угрозу свою карьеру в вооруженных силах. В сентябре прошлого года его отстранили от службы в регулярных войсках, именно за то, что он трансгендер.

Ортега выбрал публичность, потому что знал, что его заявление будет иметь последствия, большие и маленькие, для каждого трансгендера, служащего в армии. И пока остальные могут только гадать, что можно от этого ожидать, Ортега получил сполна.

Его пробелы усугубляются институтом военного регулирования, который запрещает траснгендерам открыто проходить службу в армии США. Инструкция 6130,03 Департамента обороны провозглашает, что любой тип лечения, изменяющий гендер, является свидетельством «дисквалифицирующих физических и психических состояний». Министр обороны Эштон Картер, который вступил в должность в феврале, заявил, что он «открыт» к вопросу о пересмотру регламента, который не была обновлен с момента его написания в 1970-х годах. Но, несмотря на давление со стороны активистов и из Вашингтона, Пентагон подтвердил, что никаких конкретных обсуждений данного вопроса не планируется.

«Тем не менее, в феврале 2015 года Министерство обороны начало пересмотр медицинского регламента», — сообщил пресс-секретарь Пентагона Нейт Кристиансен. «Пересмотр будет касаться 26 систем человеческого тела (например, неврологические, зрительные, психологические и поведенческие). Мы регулярно пересматриваем нашу политику, чтобы убедиться, что она является точной, современной и отражает любые необходимые изменения… Как ожидается, пересмотр займет от 12 до 18 месяцев».

Учитывая долгую историю запрета на службу трансгендеров в армии, возникает вопрос, почему статус Ортеги находится в подвешенном состоянии сейчас, после медицинского осмотра, который показывает повышенный уровень тестостерона для солдата-женщины. Ведь Ортега делал тесты в одних и тех же лабораториях на протяжении 4 лет, когда он проходил гормональную терапию.

Внимание к Ортеге обусловлено тем, что он является представителем каждого трансгендерного солдата, который когда-либо служил, а их около 15 500, в соответствии с недавней оценкой Университета Калифорнии. Но он не обычный солдат. Он сержант Шейн Ортега, человек, путь которого не будет повторен ни одним новобранцем. И он знает почему.

«Я считаю, мне очень повезло, что мои личные критерии очень, очень высоки», — объясняет Ортега. «Во всех рапортах обо мне только отличные отзывы. К тому же я в отличной физической форме».

Ортега скромничает. У него невероятно хорошо развита мускулатура — бицепсы, предплечья, торс и ноги, ему может позавидовать бодибилдер со стажем.

Вместо того, чтобы говорить об огромной работе, которую он проделал над своим телом, он просто благодарит судьбу, что родился дисциплинированным человеком, способным выдержать строгие диеты и график тренировок. Во многом это помогло ему оставаться в армии так долго. Ортега видит в этом дар, благодаря которому другие трансгендеры могут почувствовать себя сильнее.

Как выяснилось, Ортега стремился к совершенству задолго до всей этой громкой истории: «Случайным образом я создал прецедент. Я тренировался усердно, чтобы достичь высоких результатов, а когда у тебя высокие результаты, никто уже и не осмелится что-либо говорить о тебе. Они могут сказать, мол, трансгендеры не показывают таких же высоких результатов как обычные мужчины. Но вот он я, и есть много таких же как я, способных к работе, отличных солдат».

Но, конечно, Ортега бы никогда не достиг того, где он сейчас, если бы его командование уволило его, узнав, что он трансгендер. Здесь сыграли роль личные качества — честность, навыки лидерства и стремление к упорным тренировкам.

Если бы Ортега оплошал где-нибудь, это дало бы повод командованию принимать решение, руководствуясь регламентом, который расценивает трансов как людей с «психическими отклонениями».

Но Ортега показал себя лучше, гораздо лучше, чем средний солдат, что спасло его от увольнения. Сейчас он отстранен от боевых действий, но это решение принимал не его непосредственный командир. Однако, Ортега терпеливо пытается найти ответы на вопросы, которые висят в воздухе: почему его не уволили еще 4 года назад, когда он начал проходить гормональный курс? И почему это произошло только сейчас?

• Короткая версия истории: в 2011 году, после шести лет службы в морской пехоте, Ортега пришел к гражданскому доктору, сказал, что является трансгендером и желает начать медицинское лечение. Солдат искал доступ к тестостерону, который считается медицински показанным для трансгендеров, проходящих стадии смены пола. Получив препарат, Ортега сообщил об этом своему армейскому доктору и командованию: «Я сообщил о своем лечении, и с лекарствами все было в порядке, но я совершенно не был защищен от увольнения, потому что по регламенту получается, что у меня психическое расстройство. Они могли меня уволить, но не сделали этого».

Чистое везение? Ортега считает, что в этом заслуга его отличной службы, однако, «Наверняка уже никогда не узнать. Это субъективная вещь. Много зависит от командования».

• Следующие четыре года Ортега принимал тестостерон и проходил терапию, при этом он побывал в Афганистане. Так о нем бы никто и не узнал, если бы не статья в Washington Post под названием «Шейн» или «Он».

«Но в моей роте уже начинались разговоры, типа «Это ведь парень, да?». Однако Ортега говорит, что его гендерная идентичность не была проблемой для его сослуживцев или руководства.

Но потом сержанту пришлось лететь в Алабаму, в Форт Рукер, где находится аэромедицинский центр — единственное место, где решают, может ли солдат участвовать в боевых заданиях.

«Когда они проверили мои анализы, они сказали, что я женщина с повышенным тестостероном. Кстати, на гражданке, в соответствии с правилами Федерального авиационного управления, трансгендеры могут летать. Это что-то», — в голосе Ортеги на секунду появляются высокие нотки, что совсем необычно для его ровного низкого голоса. Возможно, отчасти он понимает, что находится в самом неспокойном положении с 2011 года, когда только начинал принимать тестостерон.

Сейчас Ортега служит в отделе кадров и не имеет никакой информации касательно его дальнейшей службы. Его командование направило запрос в вооруженные силы, спрашивая, что с ним делать, тем самым подтверждая актуальность вопроса о трансгендерах в армии и запрет на их службу, который имеет шаткое положение с 2011 года, когда отменили правило «не спрашивай, не говори».

Уже четыре года в армии США могут служить открытые геи, лесбиянки и бисексуалы, но почему-то не трансгендеры.

«В целом, все, что они мне ответили — это да, сержант Ортега, мы вообще-то собираемся вернуть вас на службу, но нам нужно решить кое-какие вопросы», — говорит Ортега. Он ждет ответа уже больше полугода.

Несмотря волокиту в армейских законах, ответ на вопрос о том, подходят ли трансгендеры для службы уже есть — не только в 18 странах, которые в настоящее время позволяют трансгендерам открыто служить, но об этом говорят и несколько исследований. Ученые определили, что нет «никаких убедительных медицинских причин», чтобы продолжать увольнять трансгендеров с военной службы. Исследование было проведено Палм Центром и поддержано бывшим хирургом ВС США. Кроме того, комиссия из девяти человек, в том числе несколько отставных генералов и офицеров, закончили трехмесячное исследование в августе прошлого года с рекомендацией к изменению текущих правил, чтобы позволить трансгендерам открыто служить, и что их служба не будет «ни чрезмерно сложной или обременительной».

Палм Центр, который провел два исследования в этой области, имеет ясный ответ на вопрос министра обороны Картера, который тот задал в феврале, выражая свою позицию в отношении трансгендеров: «Будут ли они такими же отличными военнослужащими?» Ответ на такой вопрос — основанный на опыте 15000 солдат-трансгендеров и на академических исследованиях — да, будут.

Тем временем Ортега остается оптимистичен насчет своего будущего: он надеется, что в армии скоро разберутся с его вопросом. Его надежды основываются на том, что «хотя в армии есть специалисты, понимающие детскую эндокринологию, специалистов по гормонам для взрослых там не так уж и много». То есть, этот вопрос еще не решен окончательно, потому что им не занимались вплотную.

Ортега уверен, что он готов к службе в любой момент: он в отличной форме и командиры ждут его возвращения. В его медицинской карте нет диагноза гендерной дисфории (расстройства гендерной идентичности). «В соответствии с заключением докторов, у меня никогда не было гендерной дисфории», — объясняет Ортега. «У меня с этим нет никаких проблем. Я знаю, кто я».

• Ортега рос в семье с матерью-лесбиянкой, которая служила в армии во времена, когда действовало правило «не спрашивай, не говори». Тогда врачи руководствовались пособием Американской ассоциацией психоаналитиков — в этой книге гендерную дисфорию, как и гомосексуальность, официально обозначали как душевное заболевание.

«Для меня гендерная дисфория — это такое состояние, когда ты еще не признался в том, что ты гей или лесбиянка, и поэтому чувствуешь себя некомфортно. А когда ты уже определился, то я не думаю, что это расстройство. Это как с голодом. Когда ты хочешь есть, ты думаешь о том, что ты голоден, и это чувство не утолить, пока ты не съешь что-нибудь. А потом ты съедаешь сандвич, и голода уже нет».

Депрессия, добавляет Ортега, не происходит от того, что ты трансгендер, ее причины в социальной изоляции, которой подвергаются многие члены ЛГБТ-сообщества. Тем не менее, Ортега говорит, что постоянно предупреждает других транс-солдат не ожидать того же результата, который он получил от своего командования.

«Честно говоря, я получаю сотни писем от служащих солдат и солдат в отставке», — делится Шейн Ортега. «Они говорят, хотят служить как и я, но я всегда объясняю им, что нет защиты или гарантии. Вы можете сделать то, что делал я, но вас могут уволить. Это действительно удручает».

«Истории, подобные истории Шейна, случаются гораздо чаще, чем можно подумать, и давление, которое испытывают такие служащие, не находит понимания», — говорит Аллисон Робинсон (Allyson Robinson), трансгендер, служившая в армии США.

Сейчас она возглавляет организацию SPARTA. «В прошлом январе пятеро военнослужащих трансгендеров жаловались в Пентагоне на давление, которое они испытывают. Их, как и других членов SPARTA, не уволили со службы, несмотря на правила. Однако остаются еще многие другие, которые вынуждены скрывать, кто они есть, чтобы сохранить работу и продолжать служить во благо родины».

«Если общество не увидит, что трансгендеры могут активно служить и делать работу хорошо, оно и не поверит в них», — говорит Ортега. «Поэтому я продолжаю работать. У мня еще есть несколько лет в моем контракте. Я буду бороться».

«Чтобы выиграть в этой игре, нужно говорить об этой проблеме», — говорит Робинсон.

«Я признательна таким военнослужащим, как Джейкоб Элизер, Рей Нельсон и Шейн Ортега, что они не побоялись сделать столь важный шаг. Это важно для нашей работы как с Пентагоном, так и с обществом».

Так что завтра утром сержант Шейн Ортега поднимется, примет душ, побреется, выпьет протеиновый напиток и будет тренироваться. Затем он поедет в офис, соблюдая правила движения и прибудет точно вовремя. Там он будет заниматься бумажной работой. А ночью — мечтать о возвращении на боевую службу.