Большинство мужчин, читающих это, меня поймут. Ровно то же самое ощущают почти все мужчины, с которыми мне приходилось этот феномен обсуждать, независимо от возраста и национальности. Похоже, что так вот странно распорядилась природа, что все мужчины-гетеросексуалы рождаются гомофобами. Просто более цивилизованные из них научились держать свою гомофобию при себе, и не судить людей по их ориентации, а менее цивилизованные активно её проявляют, ровно как и прочие формы нетерпимости.
Пару месяцев назад я обсуждал эту тему за обедом со знакомым румынским предпринимателем.
— Лет 20 назад Румыния была страшно гомофобным обществом, почти как Венгрия сегодня. — рассказывал он. — До 1996 года быть гомосексуалом вообще было запрещено. Сейчас люди стали гораздо добрее, терпимее, как и везде, наверное.
— Пожалуй, не везде. — Ответил я. — Не слышал, что в России недавно ввели запрет на пропаганду гомосексуализма детям?
Мой собеседник не был удивлён, ибо такая уж у России репутация сложилась давно, однако задал уточняющий вопрос:
— А что такое «пропаганда гомосексуализма»?
Мне пришлось ему пояснить, что несмотря на многочисленные научные подтверждения биологического происхождения гомосексуализма, некоторые люди до сих пор думают, что можнонаучиться быть геем, даже если у тебя нет к этому биологической предрасположенности. Соответственно, эти люди переживают, что если их дети часто будут видеть геев, например, по телевизору, то они тоже могут захотеть стать геями, и станут ими. А плохо это потому, что геи не могут иметь детей, а в стране и так низкая рождаемость.
Мой собеседник задумался.
— То есть эти люди утверждают, что гомосексуалом можно стать под влиянием пропаганды? — спросил он.
— Ну да.
— То есть фактически человек, который это утверждает, допускает, что при достаточном уровне пропаганды сам мог бы стать геем?
— Видимо, так.
Мой собеседник снова задумался.
— Интересно. — сказал он наконец. — Вот я, например, на 100% убеждён, что никакая пропаганда не смогла бы избавить меня от вот этого чувства ужасного дискомфорта от одной даже мысли о близости с мужчиной. Знаешь, о каком чувстве я говорю? Мы все его с рождения чувствуем.
— Знаю. — откровенно признался я. Ведь я как раз об этом чувстве вам рассказывал в начале статьи.
Я вырос в среде, где вокруг меня проявлений гомосексуализма было множество. Моими идолами в детстве были Army of Lovers, Pet Shop Boys и Vacuum. И Майкл Джэксон (хотя он, вроде бы, и не был геем, но много кто бы усомнился). Один из моих лучших друзей детства был открытым геем (хотя я, поначалу, этого не понимал). Мы с ним вместе смотрели концерты Мадонны и обсуждали телосложение её полуобнажённых танцоров. И даже в одной кровати спали однажды (нет, без лапанья и боя подушками). Но при этом не было ни одного момента в моей жизни, чтобы даже мысль об интимном прикосновении к мужчине не вызывала у меня отвращения. Не было такого, как может быть с сигаретами или наркотиками:
«А может, всё-таки, попробовать? Один раз, просто в шутку, из любопытства.»
Нет, не было даже мысли! И не могло быть, из-за вот этой непонятной врождённой гомофобии, из-за которой при виде мужского члена хочется отвернуться и не хочется больше есть.
И поэтому мне не нужны никакие научные доказательства того, что подавляющее большинство геев рождается в семьях гетеросексуалов, что исчерпывающее большинство детей, выросших с гомосексуальными родителями, остаются гетеросексуалами, что примерно 10% населения любого общества (включая многие виды животных) имеет гомосексуальные или бисексуальные наклонности, вне зависимости от культуры, религии и государственного строя. Мне не нужно доказывать, что если ребёнок родился полноценным гетеросексуалом, то никакая пропаганда никогда не сделает его геем. А если он попал в эти 10%, то никакие запреты пропаганды не сделают его гетеро. Возможно под давлением гомофобного общества он никогда не признается себе в своей истинной ориентации, и будет всю жизнь мучиться с супругой «для вида». Я таких встречал, кто только на старости лет признались в своей ориентации, а до этого либо втихаря похаживали в гей-бордель, либо просто мучились от неудовлетворённости, либо шли в монахи и мучались там.
Полноценный гетеросексуал, уверенный в своей естественной ориентации, не может бояться никакой пропаганды гомосексуализма. Мы помним себя в детстве, и потому у нас нет сомнений, что даже в раннем возрасте однополая близость была для нас физиологически чуждой и неприемлемой. Но получается, что у мракобесов, называющих любое проявление терпимости пропагандой гомосексуализма, такие сомнения есть?
Как-то у меня был разговор с очень близким мне человеком. Я спросил её, почему ей не нравятся геи. Её ответ застал меня врасплох своей откровенностью. Дословно не помню, но звучало это примерно так:
— Когда я вижу, что это, как бы, нормально, у меня появляются мысли, что возможно мне тоже нравятся женщины. Но мне бы не хотелось, чтобы они мне нравились.
И тут мне всё стало ясно.
